Иван Иванович

Позавчера не стало дедушки. Он умер 12 декабря 2011 года в возрасте 75 лет. Я знал, что последнее время дедушка болел тяжело. Хотел проведать его на следующие выходные, но... не успел.


Дедушка мог бы остаться живой, если бы он согласился пройти обследование и лечение. Но он не хотел лечиться. И что-то было в его характере, что не позволило сделать это насильно. Его слова и в 75 лет заставляли близких подчиняться его воле.


Мой отец очень гордился своим папой. Так сложилась судьба, что они оба работали на одном и том же предприятии и нужно было "держать фирму". Мой дядя тоже гордился дедушкой. Владимир Иванович, подписывал свои картины псевдонимом "Иванов сын" (ударение на "а").  


Большую часть времени, дедушка работал на шахте "Краснолиманской", на "передовой", в проходке. Он был комбайнером, на шахте это почетная должность. Не раз бывал на доске почета, получил немало трудовых орденов и наград. Когда моему отцу пришлось устроиться на работу на шахте, он услышал много хороших отзывов и историй о дедушке.

Мне трудно себе представить работу комбайнера, т.к. я сам ни разу в шахту не спускался. Но я попытаюсь передать то, что слышал от других. Работа в проходке требует повышенного напряжения и внимания, постоянно несет самую настоящую угрозу для жизни. Это в условиях совершенно адских: температура под 50 градусов, ужасная теснота и позы самые различные, очень сильный шум и темнота, угольная пыль, огромные тяжести, постоянные сквозняки, вода. Для работы в проходке нужна огромная сила и нечеловеческая выносливость. Любая невнимательность, секундная проволочка может стоить жизни. Дедушка не раз получал тяжелые травмы. Конечно же, все это сказалось на здоровье. Но он никогда не рассказывал о шахте, во всяком случае мне, это всегда оставалось только с ним. Он хотел оградить от шахты свою семью. И оба сына его получили хорошее образование: мой дядя, Владимир Иванович, окончил медицинский институт, стал врачом; мой отец, Сергей Иванович, окончил авиационный институт.


После выхода на пенсию дедушка по состоянию здоровья уже работал в шахте на поверхности, в ламповой. Это отдел, ответственный за обеспечение шахтеров лампами для освещения, "коногонками", как говорят в нашем крае. Меня маленького несколько раз оставляли с дедушкой на работе, и я до сих пор помню идеальный порядок на его рабочем месте. Порядок был и в гараже, где дедушка мастерил всякие штуки: ножи, садовый инструмент, различные приспособления, удочки, поплавки, зарядные устройства, полки  и много чего другого он собирал руками, любил это делать и у него это хорошо получалось. Пока позволяло здоровье, сам и с папиной помощью ремонтировал свою машину - Жигули "тройку". Он купил ее в 76 году, но и через 35 лет машина была почти в идеальном состоянии. 


Шахтеры люди веселые. В тех тяжелых условиях, в которых они работают, хорошая шутка может здорово поднять настроение, а как следствие и результаты бригады. Дедушка любил пошутить, рассказать анекдот или байку. И я ни разу не слышал от него матерного слова. Хотя мат - это своеобразный образ общения шахтеров на работе. Мат понятен всем и заставляет мгновенного на него реагировать. Есть даже такое выражение "матерится как шахтер". Дедушка не позволял ни себе, ни другим материться в семье. И мой отец - тоже.

Дедушка любил футбол, и как большинство шахтеров, болел за Донецкий "Шахтер", радовался его успехам, критиковал за поражения. Спасибо, им, что выиграли "Кубок УЕФА" в 2009, дедушка сильно радовался этой победе. Как жаль, что он уже не сможет посмотреть финал Евро 2012.

Но самое главное, что в нем было - это пренебрежение ко всему напыщенному, показному. Он всегда жил и старался поступать по совести. Честь и совесть для него были не пустые слова. Он был таким как был, простым, настоящим человеком, каких много было тогда и каких не часто встретишь теперь, честным, открытым, большим и благородным.

Многие шахтеры уже в наше время оформляли себе, т.н. "регрессы" - выплаты за утраченное в шахте здоровье. Некоторые поступали "нечестным" путем, приписывая себе болезни, которых не было. Дедушка же еще в то время, большинство своих травм пытался скрыть. Показатели по больничным учитывались в общей статистике и это могло снизить показатели его участка и всей шахты. Вместо больничных он зачастую брал отпуск. А когда приняли закон о регрессах, он всячески отказался поднимать истории болезней и подавать документы. За "помощь" в больнице и других местах пришлось бы "благодарить", а  он не любил это. Не любил бюрократию, презирал взяточников и никогда в жизни не давал взятки. Никому. Такой у него был характер.

Он не верил в бога. И считал большинство работников церкви людьми нечестными, кривящими душой. Высмеивал толстых, зажравшихся попов. Все 75 лет жизни прожил некрещеным. Просил, чтобы не было обряда отпевания на похоронах. Так и поступили.
Нашел на диске несколько фотографий с ним.

Тут дедушка с моей сестрой Анютой у нас на даче, год вспомнить тяжело, судя по Анюте - год 1995 или 1996. 

А эта фотография сделана приблизительно в то же самое время, к нам приезжали родственники из Харькова. Дедушкин племянник и мой дядя, Андрей Федорович Колесников, справа. Обратите внимание на внешнее сходство и одинаковый рост, на следующем фото он рядом со мной и двумя дедушкиными сыновьями.

Колесниковы. Слева направо: Владимир Иванович (мой родной дядя), Андрей Федорович (мой двоюродный дядя), Сергей Иванович (мой отец), я.

А тут дедушка с младшим внуком - Всеволодом Владимировичем. Скорее всего лето 1993 (дедушке тут около 57 лет  )

Я не часто виделся с ним в последнее время. И мне трудно поверить, что его больше нет...


Покойся с миром, дедушка! Пусть земля тебе будет пухом!